«Это настоящая бактериологическая война»: профессор показал, как умирают на реанимационных койках

Фото: 63.ру.

Анестезиолог-реаниматолог Александр Попов потерял много друзей и коллег и не понимает, почему люди так беспечны.

Заведующий кафедрой анестезиологии и реаниматологии, трансфузиологии и скорой медицинской помощи Института непрерывного медицинского и фармацевтического образования Волгоградского государственного медицинского университета Александр Попов рассказал о том, как COVID-19 лишал жизней его друзей и коллег, сообщает 63.ру.

Меня зовут Попов Александр Сергеевич. Я уже 30 лет работаю анестезиологом-реаниматологом. За эти полтора года, что идет пандемия, я потерял достаточно большое количество однокурсников, коллег и знакомых. Мои друзья, мои ученики — реаниматологи, к сожалению, далеко не все выжили после попадания на реанимационную койку.

Это робот, которого мы используем для обучения врачей для того, чтобы они работали в отделениях интенсивной терапии, в красных зонах. Но в реальных условиях на его месте лежат реальные пациенты, родственники и знакомые. И не факт, что вы не окажетесь в реанимационном отделении на этом же самом месте.

Когда кислородотерапии недостаточно и она не дает никакого результата, больного приходится переводить на искусственную вентиляцию легких. Вы почти гарантированно знаете, что это такое, и что это очень нехороший прогностический признак. Я вам хочу показать, как это делается. Для этого используется ларингоскоп, который вводится в ротовую полость пациенту. Находим голосовую щель и вставляем эндотрахеальную трубку в эту самую голосовую щель. После этого мы подключаем аппарат искусственной вентиляции легких и герметизируем дыхательные пути. Всё. Больной находится на искусственной вентиляции легких.

То, что происходит с пациентами, мы называем синдромом полиорганной недостаточности. Если говорить просто, то это отключение органов и систем от своей нормальной работы. Они прекращают нормально функционировать и человек потихоньку начинает умирать. Всё это сопровождается чаще всего двумя путями. Первый путь — это тяжелая гипоксия. Вместо 95 процентов начинает спускаться до 70, 60, 40... И где-то на этом уровне пациент умирает. Второй путь — это сердечная смерть, когда внезапно возникает либо где-то тромбоз, либо инфаркт, либо фатальное нарушение ритма, которое сопровождается остановкой кровообращения. И это достаточно частое явление.

К сожалению, это действительно так. У нас очень часто больные говорят, что очень плохо себя чувствуют и боятся умереть. У нас была такая ситуация, когда один знакомый звонил и прощался с нами. Он ощущал, что должен вот-вот скоро умереть. Слава богу, этого не произошло. Ощущение нехватки воздуха — это, конечно, тяжелое ощущение. На это тяжело смотреть. Банально тяжело смотреть, как человек задыхается и не может обеспечить себя кислородом. До какой-то определенной степени человек задыхается, плохо себя чувствует, но потом сознание отключается и уже на терминальных стадиях, на конечном этапе, он находится без сознания.

Мы можем проводить искусственную вентиляцию легких. Мы можем проводить дефибрилляцию восстановления сердечного ритма. Мы можем проводить инфузионную терапию самыми различными препаратами. Для этого у нас есть инфузиотехника. У нас есть мониторное оборудование, которое следит за состоянием пациента, и которая нам позволяет оперативно принимать решения в ту или иную сторону. Но всё равно, даже при наличии всего этого, нет гарантий того, что вы сможете выжить.

Мы окажем помощь любому пациенту. Мы постараемся вернуть его к жизни. Мы будем лечить даже при самых неблагоприятных ситуациях. Но люди, которые работают в красных зонах, они не железные. Происходит взрывной рост заболевания и количество больных, в том числе реанимационных, превышает все разумные пределы, все возможности системы оказания помощи.

Вы можете купить сертификат. К сожалению, у нас есть недобросовестные люди, которые делают на этом деньги. Но при этом, вы не можете купить себе жизнь, после того, как вы попали в реанимационное отделение. Я это вам говорю для того, чтобы вы подумали: как спасти себя, как уменьшить нагрузку на медицинский персонал. Для этого нужно сделать только две простые вещи: провакцинироваться и использовать средства индивидуальной защиты, маски и перчатки.

Бывали такие ситуации, когда наши ребята, анестезиологи-реаниматологи, бежали в красные зоны без СИЗов. Может я неправильные слова говорю, но они бежали в красную зону, потому что там была экстренная ситуация. И защищены были только маской. Из них не заболел никто. А вы попробуйте зайдите в ту же «торгушку». Заходишь, народ ходит вообще без масок. Некоторые идут и демонстративно кашляют и чихают. Зачем? Что хотят показать? Идешь в маске, а на тебя смотрят, как на странного человека. Не будет толку до тех пор, пока все не наденут маски. Не будет толку до тех пор, пока все не привьются. Я не помню, чтобы когда-то была такая смертность. Просто не помню такого. Это самая настоящая бактериологическая война. А кто-то говорит, что вирусов нет, и что не надо против этих самых вирусов сопротивляться.