07.11.2019, 17:41 68106

Один из немногих

Историческая наука Казахстана отмечает 100-летие видного ученого, талантливого исследователя и педагога Григория Дахшлейгера
Историческая наука Казахстана отмечает 100-летие видного ученого, талантливого исследователя и педагога Григория Дахшлейгера
 

Расписка. Дана М.Г. Луговой-Клименко в том, что с 1 по 8 марта (включительно) 1961 г. я не буду заниматься никем, кроме нее. Не буду заниматься наукой и вообще служебными делами. К сему подпись приложил: Г.Ф. Дахшлейгер. 25.1.1961 г.".

 
Эту забавную расписку будущий доктор исторических наук, будущий член-корреспондент Академии Наук Казахской ССР, будущий лауреат премии имени Чокана Валиханова Григорий Федорович Дахшлейгер дал своей жене Маргарите Григорьевне. Определив в этом "документе", вольно или невольно, две главных составляющих своей жизни: семья и наука. Самое интересное, что в его судьбе они никогда не мешали друг другу. Наоборот. Без обожаемой и обожающей семьи он, пожалуй, не достиг бы всего, чего достиг. А без науки он бы не стал таким мужем и отцом, каким стал: бесконечно интересным и всепонимающим. 
 
История с историей
 
Его "история с историей" началась в 1937 году, когда он поступил на исторический факультет Одесского государственного университета имени И.И. Мечникова. Правда, закончить вуз в родном городе Григорию Дахшлейгеру не удалось: в 1941 году он был эвакуирован в Ташкент, где и получил диплом знаменитого САГУ, Среднеазиатского государственного университета. Он успеет недолго поработать учителем в Аягозе под Семипалатинском, но потом - призыв, артиллерийское училище и фронт на долгих четыре года. Он вернется с войны с ранением и наградами, в том числе - орденом Красной Звезды и самой важной медалью - "За Отвагу". А еще - с огромным количеством впечатлений, причем не только военных. Как он писал в одном из своих фронтовых писем семье после поездки в Вену: "Когда-то я мечтал побывать в Европе. Сейчас, несколько иначе, чем я думал, но все-таки посмотрел. Впечатлений хватит надолго". 
 
Вернувшись с фронта, Григорий Дахшлейгер поступает в аспирантуру Института истории, археологии и этнографии Академии наук Казахской ССР. Это был 1946 год, и с тех пор его жизнь всегда будет связана с этим институтом: аспирант, ученый секретарь, старший научный сотрудник, заведующий отделом, заместитель директора по научной части. 
 

Мой зам, который превращает воду в молоко", - говорил о нем директор института Акай Нусупбеков. Что было этой "водой"? "Сырые" работы аспирантов? Сложные, очень "советские" темы, которыми, с одной стороны, приходилось заниматься, а с другой - очень хотелось сказать ту самую историческую правду, о которой так много говорят сегодня? К чести Григория Федоровича Дахшлейгера, в его исследованиях, несмотря на все давление "сверху", эта правда есть. Как написал о его докторской диссертации "Социально-экономические преобразования в ауле и деревне Казахстана (1921-1929 гг.) кандидат исторических наук Абрум Ульман: "Автор работы на огромном документальном массиве проиллюстрировал жизненную необходимость нэпа и его значение для прошлого и будущего, а прежде всего для современности... Убедительно, иное слово и не подберешь, показал возможность аула адаптироваться к рыночным отношениям, позволившим, подобно домкрату, поднять из руин времен гражданской войны и "военного коммунизма" слабую экономику полукочевого аула".

 
На всякий случай: эта работа увидела свет в 1965 году. Начало "косыгинской реформы" - но так далеко еще до Горбачева. Как Дахшлейгер сумел в то время найти неординарный подход к совершенно советской теме - вопрос, на который, пожалуй, лучше всего ответил коллега Григория Федоровича, академик Кенес Нурпеис: "Его отдельные капитальные монографии сделали его оригинальным ученым-историком, благодаря чему он останется в истории исторической науки не как один из многих, а как один из немногих видных ученых". 
 
Именно таким он останется и в воспоминаниях коллег - одним из немногих. Одним из немногих, кто раскрывал советские темы, опираясь не на идеологию, а на документы. Одним из немногих, кто понимал значение истории дореволюционного Казахстана, археологии и этнографии, и правдами и неправдами добивался разрешения на разработку "непопулярных" тем. Как писал академик НАН РК, член-корреспондент Болонской Академии Наук (Италия), первый казахский антрополог Оразак Исмагулов: "Он хорошо понимал магистральную линию развития кочевого мира в древнем Казахстане и поэтому несколько раз выступал с весьма интересными научными докладами на международных конгрессах". 
 
Важная деталь: он выступал на этих международных конгрессах без переводчика. Блестящее знание европейских языков помогало ему не только рассказывать об истории номадов, в которую одесский студент влюбился однажды и навсегда, но и налаживать международные контакты в то время, когда это казалось невозможным. Понятно, что его не раз приглашали не просто участвовать в форумах, но и работать за рубежом - и понятно, что это ни разу не произошло. А еще его регулярно звали на работу в Москву и Ленинград, но он всегда отказывался. 
 
Здесь было его место
 

Он никогда серьезно не относился к этим приглашениям, - рассказывает Маргарита Григорьевна Дахшлейгер. - Для нас эта тема была закрыта раз и навсегда. Здесь было его место".

 
И можно начать рассуждать о высоком - о верности научной теме и профессиональном предназначении, а можно вспомнить о банальном и приземленном - о быте. И о том, чем (опять же в советское время) для ученого была квартира. В Москве и Ленинграде предлагали интересную работу, но не дом. А Григорий Федорович после эвакуации, после войны очень дорожил этим ощущением дома и хотел, чтобы его родители доживали свой век в хороших условиях. Потому что семья для него (см. выше) была тем же, что и наука, или, вернее, наука - тем же, что и семья. То есть всем. 
 
И он для них был и остается всем. "Ушел от нас, но навсегда остался с нами", - написала на его могильном камне Маргарита Григорьевна, словно предугадав будущую жизнь, свою и дочерей, Елены и Виктории. 
 
Его нет рядом уже 36 лет, но младшая дочь Виктория признается: у нее до сих пор ощущение, что папа просто куда-то уехал. А сегодня вечером или, крайний срок, завтра утром он вернется, и, как обычно после командировки или конференции, разложит на ковре карту той страны, где побывал - Индии? Германии? И по карте покажет и расскажет все свое путешествие...
 
Наверное, именно во время таких "домашних путешествий" Григорий Федорович передал дочерям свою такую, априори, любовь к истории и интерес к культуре - те самые качества, благодаря которым одесский студент-историк когда-то навсегда полюбил край, где оказался. Край номадов-кочевников - Григорию Дахшлейгеру хотелось рассказать о нем всем. И, быть может, в его архивах, что хранятся в Академии наук, в записях, сделанных его знаменитым убористым почерком, есть еще не один такой рассказ-открытие и не одна страница нашей истории, о которой мы еще не знаем?
 
Виктория Дахшлейгер верит, что однажды молодым ученым понадобятся неопубликованные работы ее отца. Конечно, хорошо бы - поскорей. Его работы значат для нее гораздо больше, чем все его регалии (а он был, кроме всего прочего, Заслуженным деятелем науки КазССР и лауреатом Государственной премии КазССР). А все это вместе означает для нее только одно: что она сама, равно как и вся их семья, должны соответствовать человеку, которому в эти дни там, на небесах, исполняется 100 лет.
 
Он был из них на земле только 63 года. 
 

Жизнь человека - это не то, сколько он прожил, а то, сколько он сделал" (Эм. Миндлин) - эти слова будто сказаны о Григории Дахшлейгере.

 
Нашли ошибку в тексте?

Выделите ошибку и одновременно нажмите Ctrl + Enter


Если Вы располагаете информацией по теме данного материала, отправляйте нам видео или новости на почту.

новости по теме

Читаемое

Новости RT

    Новости Китая

      Ваше мнение

      Казахстанцы жалуются на плохое содержание спортивных объектов, в особенности высокогорного комплекса “Медеу”. Считаете ли вы, что “Медеу” и другие спортобъекты, которые переданы в управление частным компаниям, необходимо вернуть в госуправление?